Олег Верник, председатель независимого профсоюза "Захист працi", о перспективе "Новых Левых"

Мне очевиден коллапс традиционных левых партий. Этому есть много причин. С одной стороны эти партии, прежде всего КПУ, ПСПУ, частично КПCС, возникли на базе ностальгических идей и переживаний огромной части населения Украины, преимущественно пожилого возраста - тех людей, материальное положение которых резко ухудшилось в связи с антинародными реформами. С другой стороны их электорат - это русскоязычная часть населения страны, проживающая в Центре и на Юго-Востоке Украины, которая соединила в себе ностальгию по Советскому Союзу и по социальным поддержке и гарантиям с российским имперским сознанием. Поэтому есть логика в том, что мы называем эти силы красно-коричневыми. Красное - это сталинистский, жесткий, авторитарный образец, который они называют почему - то социализмом. Коричневое - реставрационистские, имперско-шовинистические тенденции. Фактически это не красная идеология, а идеология возрождения Российской Империи под красным знаменем Советского Союза. И третий фактор, который очевидно влияет на ситуацию в этих партиях, - это та социальная сила, которая выступила инициатором возрождения КПУ и ПСПУ. А именно та часть политико-социальной бюрократии, которая оказалась выброшенной за борт капиталистической реставрации и не нашла себя в условиях нового периферийного капитализма. Причины коллапса этих партий очевидны - пожилые люди умирают, из-за этого теряется электоральная база, нет попыток выхода в слои западноукраинских пролетариев и молодежи, потому что нет отождествления левой (коммунистической и социалистической) идеи с идеей национальной, т.е. украинской. Первая во многом воспринимается на Западной Украине как идея пятой колоны российского империализма. В этой ситуации традиционные левые партии ограничили и сами себя, и возможности усиления своих позиций в западном и центральном регионе страны. Есть еще четвертый - экономический - фактор. Российский империалистический капитал, который, начиная с 1993-94 гг., фактически рассчитывал на левые партии, как на те силы, которые позволят некоторым образом восстановить единое экономическое пространство в виде какого-то союза братских народов или в виде какой-то другой фишки. Сейчас они перестали спонсировать левые партии. Из-за этого и идет процесс маргинализации этих сил, количество участников митингов которых с каждым годом все уменьшается - пожилые люди не могут уже хотя бы два раза (1 мая и 7 ноября) в год выходить на них. Сегодня российский капитал уже работает с правительственными и пропрезидентскими партиями, прежде всего с СДПУ(О), "Трудовой Украиной" и другими структурами. Очевидно, что этот вакуум должен быть кем-то заполнен, и мы не можем не видеть в этом потребность и социальный заказ. К тому же социальная проблематика активно занимает некоторые партии пропрезидентского и оппозиционного спектра. Достаточно серьезную работу по формированию привлекательного левого имиджа проводит СДПУ(О). Просто очевидно, что они пытаются предстать в виде партии западного социал-демократического типа. Для этого ведется серьезная работа над имиджем партии и над ее программными документами. С другой стороны блок Юлии Тимошенко и социалистическая партия Александра Мороза также борются за эту левоцентристскую сферу политического рынка. Новый имидж - это чрезвычайно сложная проблема. Он может быть создан в различных ипостасях. Вы упомянули в своем вопросе "новых левых". Это понятие не совсем конкретное. Если мы говорим о традициях "красного мая" 1968 года, то имеем в виду западноевропейско-американскую традицию революционного марксизма и гошизма. С другой стороны это спрос на умеренную социал-демократию западного образца. Это совершенно другая парадигма. Очевидно, что какие-то сектора традиционных левых партий могут выступить инициаторами формирования традиционной левой марксистской парадигмы в Украине, но они очень незначительны. Вероятно, спектр "новых левых" будет заполнен какими-то молодежными антиглобалистскими инициативами, над которыми мы, и я в том числе, работаем. А также антивоенными, экологическими, правозащитными инициативами. Но это будет не реанимация, но совершенно новый проект радикально-левого дискурса западноевропейского образца. В "новое левое" движение придут молодые и новые люди. В нем не будет традиций КПУ и сталинизма. Реставрация капитализма породила и усложнение жизни пролетариев, но сами органы самоуправления и защиты рабочих - независимые профсоюзы за эти 10 лет не развились до более-менее серьезного уровня. Все независимые профсоюзные инициативы рано или поздно просто обречены, сформировать поток классово-профсоюзного движения. Возможно, молодежный вектор "нового левого" движения, и профсоюзный вектор каким-то образом могут быть объединены. Возможно, сюда будет добавлено и экологически- правозащитное направление. Вероятно, что новая модернизированная сила на левом фланге появится, причем их будет сразу две. Одна из них будет представлять из себя что-то по типу западноевропейской социал-демократической партии. Это может быть трансформация СПУ или СДПУ(О). Плюс новая левая сила, основанная на молодежном радикальном дискурсе.